|
Одна страница
|
Цветаева настаивает: к мертвым надо обращаться не на том языке, на котором они говорили при жизни, а только по-русски, так как – и здесь Цветаева касается высшего горизонта русской идентичности – «тот свет – наш»; Россия и есть смерть, а так как смерть в гностицизме есть начало истинной жизни, а физическое телесное бытие – пребывание в могиле, то страна того света есть страна Воскресения и истинного бытия, страна Святой Софии. Именно поэтому Цветаева делится своими девичьими откровениями на Новодевичьем кладбище – страна смерти понимает все языки, и русский язык как язык этой страны...
|
|
|
|
|
|
Сталин – это наше бессознательное. И в этом отношении наш выдающийся философ А. Г. Дугин абсолютно прав! Все попытки утопить бытие человека в какой-то рациональной конструкции (как бы она ни называлась: правовая, цивилизованная или демократическая) обречены на провал, ибо они игнорируют бессознательное человека, его трансцендентную тягу в Высшему. Это невозможно убить! Невозможно заставить человека отречься от ценностей своих предков, аккумулируемых в нашем бессознательном. Оно непременно прорвется наружу. И прорывается сегодня.
|
|
|
|
| |
Одна страница
|
| |
|
|